Служение ценой жизни

Однажды они, навеки ставшие крымчанами, выбрали путь служения - Всевышнему, людям, жизни. И собственные жизни отдали в этом служении, в битве, спасая других. Две войны с разницей в 27 лет, Первая мировая и Великая Отечественная, Крым. Иеромонах Антоний (Василий Смирнов), капеллан, военный священник, погибший в 1914-м под Севастополем на минном заградителе «Прут», посмертно награждённый орденом Святого Георгия IV степени. Посмертно еврейским народом названы «Праведниками среди народов мира» - погибший в 1942-м отец Николай (Николай Швец), настоятель симферопольской церкви Всех Святых (на первом гражданском кладбище, за нынешним Центральным рынком); погибший в 1943-м епископ Симферопольской и Крымской епархии Викентий (Викентий Никипорчик). Жизни, отданные служению.

Об отце Антонии (в миру Василии Смирнове) известно немного - родился в Самарской губернии в 1844-м, в семье православного священника, окончил Самарское духовное училище, выбрал монашескую стезю, прослужив послушником и приняв постриг в Мойском Свято-Троицком монастыре губернии, потом были Седмиозерная пустынь неподалёку от Казани, Чуркинская Никольская пустынь в Астраханской губернии и Бугульминский Александро-Невский монастырь в Казанской. А в 1909-м решил служить и воинам Отечества, по военно-морскому духовному управлению назначен судовым священником минного заградителя «Прут». К тому времени кораблю исполнилось 30 лет: изначально, после постройки в 1879-м, это был почтово-пассажирский пароход «Москва», который в 1895-м приобрёл Российский флот, сначала - учебное судно, а после переоборудования - минный заградитель с новым именем и командой в 11 офицеров и 267 матросов. К 1914-му иеромонах Антоний остался одним из семи судовых священников флота, который, по Морскому уставу, не только ежедневно совершал молитвы в походном корабельном храме, но и исполнял обязанности медбрата, учителя грамоты для матросов, а иногда и подносчика снарядов.

Мирная служба окончилась с 1 августа того года: за несколько дней до этого, 28 июля (по новому стилю) 1914-го Австро-Венгерская империя объявила войну Сербии, Российская империя заявила, что не даст братьев-славян в обиду, на это сразу отреагировала империя Германская, мечтавшая о европейском господстве, - нашей стране немцами была объявлена война, чуть позже к боевым действиям на их стороне присоединилась и Османская империя (Россия объявит ей войну после гибели минного заградителя «Прут»). Итог войны для всех империй печальный - они прекратили своё существование, а более 22 миллионов их жителей навсегда остались в Первой мировой. 2 августа император Николай Второй объявил и нашу Таврическую губернию (губернатором был Николай Лавриновский) на военном положении, на фронт мобилизовали многих крымских врачей, воинов 49-го Брестского, 50-го Белостокского пехотных полков и 13-й артиллерийской бригады; открывались госпитали и собирались пожертвования для фронта и раненых. Боёв на суше полуострова не было - это потом случится, через 27 лет, в иную войну с немцами. Зато обстреливали с кораблей Ялту и Феодосию, несколько пароходов и шхун враг потопил, причём и мирных, а ещё в октябре того года погиб не сдавшийся минзаг «Прут», на котором до последнего молился отец Антоний.

Атака на Черноморское побережье стала возможной для Германской империи благодаря империи Османской: ей немцы передали два крейсера - тяжёлый «Гебен» и лёгкий «Бреслау», формально они ходили под турецким флагом, но команда - сплошь германская. 28 октября «Гебен» подошёл к Севастополю, обстреляв Константиновский форт, разрушив дома на Корабельной стороне и погубив несколько севастопольцев. Когда город ответил огнём береговых батарей, враг ретировался, но на обратном пути утром, 29 октября, неподалёку от Херсонеса, встретил «Прут». Минный заградитель, на борту которого было более 700 новейших донных мин, возвращался из Ялты, откуда, по приказу командующего флотом Андрея Эбергарда, вёз в Севастополь три сотни пехотинцев. Именно потому, что в Севастополе ждали «Прут» и оказалось отключено минное магнитное поле, предотвращавшее путь противнику, германцы смогли подойти к городу. Встретив минзаг, мощный немецкий крейсер, сопровождаемый двумя турецкими миноносцами «Самсун» и «Ташос», предложил русским сдаться добровольно. Но командир корабля капитан 2 ранга Георгий Быков вместе с командой приняли решение отстреливаться, пытаясь дойти до Севастополя. Они не спустили Андреевский флаг, однако силы были неравны, тогда, подняв флотский сигнал «Погибаю, но не сдаюсь», команда решила последовать примеру крейсера «Варяг» из русско-японской войны и открыть кингстоны, затопив корабль. Уничтожили документы, спустили шлюпки, но места в них хватило немногим. Отец Антоний своё уступил кому-то из молодых матросов. Видя, что русские не сдаются, немецкий крейсер подошёл ещё ближе и стал стрелять, как по мишени. Командира взрывной волной выбросило за борт, но, как вспоминали выжившие моряки, судовой священник сказал команде: «На корабле должен быть капитан. И если нет светского, значит, будет духовный», и продолжал бороться вместе со всеми, молиться. Начался пожар на минзаге, подорвать днище минному офицеру лейтенанту Рогузскому и минному кондуктору не удалось - корабль оставался на плаву… Германцы ушли, оставив «право добивать» туркам. Команда, кто мог, спустились в шлюпки, кто-то вплавь. А на борту в лазарете остались тяжелораненые - 25 матросов (по иным данным больше). И отец Антоний, стоя на нижней ступеньке трапа, всё благословлял моряков, спустившихся на воду, осенял крестным знамением шлюпки, и корабли противников, молясь, чтобы не сдетонировали мины, тогда бы не спасся никто. Его звали в шлюпку, но он отказался, поднялся на корабль, вновь благословил тех, кто пытался спастись, и отправился в лазарет к раненым, так и погиб с ними.

В неравном бою черноморского «Варяга» погибли не только матросы из лазарета и иеромонах Антоний, но и лейтенант Рогузский, мичман Смирнов, боцман Колюжный, скорее всего, погибли многие и из пехотинцев, которых везли из Ялты, во всяком случае об их спасении ничего не известно, а шлюпок было мало… Турки пленили троих офицеров, в том числе командира Быкова, старшего лейтенанта Лонткевича, судового врача Алёшина, мичмана Архангельского, двух кондукторов (высший унтер-офицерский чин Российского Императорского флота, младший комсостав) и 69 матросов. Остальную команду смогли спасти подошедшая позже подлодка «Судак» и госпитальное судно «Колхида».

Минный заградитель «Прут» затонул с развевающимся на мачте Андреевским флагом, не сдавшийся врагу, а отец Антоний посмертно награждён орденом Святого Георгия IV степени. Шесть лет назад удалось найти останки погибшего корабля, теперь это морской мемориал и уже современные священники служат молебны в память о героях минзага. О крымских священниках, погибших в новую войну с немцами, Великую Отечественную, - в следующем выпуске рубрики.

В Восточную войну (с 1854-го она именуется Крымской - битва воинов Российской империи с солдатами коалиции Британской, Французской и Османской империи, Сардинского королевства), когда годом ранее шли бои на Кавказе, крымчанин Лазарь Серебряков, возглавлял там береговую оборону Черноморского побережья, погиб ещё один иеромонах Серафим Гуглинский. Обер-священник Кавказского корпуса протоиерей Михайловский доносил обер-священнику армии и флота Василию Кутневичу, что «по взятии турками укрепления Святого Николая гарнизон начальника Черноморской береговой линии адмирала Серебрякова, исключая 30 человек, весь уничтожен. В числе убитых находится мученически погибший иеромонах Серафим Гуглинский - ему отпилили голову и, вонзив её на копье, показывали турецкому полчищу». На поле боя русский войсковой священник своим примером укреплял мужество и веру, несколько раз поднимал в атаку казаков, защищавших укрепление, даже ранение не помешало ему оставаться в строю, укрепляя у защитников веру в Победу. Священник попал в плен без сознания, после долгих пыток стал первым из пленных, казнённых врагом.