Олег Грачёв. Писал, как дышал, не стараясь угодить

На открытии последней прижизненной выставки художник посмотрел с лёгкой грустью на холсты и произнёс тихо, словно для себя: «Я хотел отразить гармонию мира». В прошедшем времени - будто подводя итог своему творчеству, в неуверенности, что достиг задуманного на все сто. А прозвучало это посылом в будущее - принимайте таким, как есть: с достижениями и промахами.

Его и принимали таким, как есть, современники. Одни не всегда понимая заложенные в картинах мысли, но ощущая чистую энергетику полотен. Другие - восхищаясь монументальностью произведений, звучащих консонантными аккордами - от минорных до мажорных. 

Коллеги и друзья ценили Мастера за честность и бескомпромиссность, за то, что резал правду-матку в глаза, никогда не обсуждая за спиной. Его смолоду исповедальное творчество вызывало споры. А он шёл своим путём, никому работы не адресуя, воплощая на полотне то, что жило в нём. Мысли, чувства, сомнения и уверенность, радости и боль. Первыми оценили москвичи, и благодаря им, разбирающимся в искусстве, в столице состоялись две выставки, которые ввели Олега Грачёва в круг российских художников, где был принят безоговорочно. Его выставки посещали «непризнанные гении» Эрнст Неизвестный, Илья Кабаков, Олег Целков. Он был не только на их выставках, но и в мастерских, наблюдая за работой, на равных рассуждая о сути творчества. Легко и непринуждённо общался с Андреем Вознесенским, Эдуардом Лимоновым, Андреем Битовым, находя и с ними общие темы. В одном из наших разговоров признался, что после столичного общения вернулся домой другим. Можно сказать, с расширенным сознанием. Но художественные манера и стиль не поменялись. Разве что приобрели большую чёткость образов. Он манипулировал предметами, размещая их в пространстве по мысли, которую хотел донести. Осознавая бытие, как некую смысловую доминанту жизни. 

Признаваясь, что именно крымская земля, на которой жил с шести лет, сформировала его сознание, характер, не признавал определения «крымский художник». Не писал пейзажи как таковые. Создавал художественные образы из света, воздуха и цвета, превращая их в пластичные фигуры, рассматривая которые каждый мог увидеть что-то своё.

Он впитал и передал нам целую эпоху. Родившийся при жизни Ленина, дошёл с боями до Одера в годы Великой Отечественной, пережил несправедливый арест отца, позже оправданного. Жил, как жили в те годы все. Трудно. Судьба нередко испытывала на твёрдость и несгибаемость. А качества эти у него были с рождения. Иначе не стал бы кем стал.

А стал он Художником. Свободным. Со своими принципами. Своими подходами к жизни и искусству. Нетрадиционными. Он был оригинальным без оригинальничания. 

Среди коллег Олега Грачёва есть люди, всерьёз размышляющие о его творчестве. Один из них - заслуженный деятель искусств Украины, лауреат Государственной премии РК Лев Владимирович Балкинд. Как-то отдал мне написанные от руки короткие заметки о товарище, которые у него вдруг написались, через несколько лет после ухода Мастера. Отдал просто так, без всякой цели. Прочитав их, отметила, насколько точно и тонко подмечена человеческая суть, как теплы воспоминания о коллеге. И как актуальны незатейливые, без искусствоведческого препарирования слова: «Эрудиция, философский склад ума с хорошо поставленной речью делали его интересным в любых количествах: от случайных встреч в городе, когда успеваешь переброситься несколькими словами, до общения в его мастерской, затянувшегося далеко за полночь. Его произведения интеллектуальны, с выверенным чувством стиля и романтическим настроением, а композиционные построения сюжетов всегда созвучны их цветовым и пластическим образам. Судьба отмерила ему продолжительность жизни - 89 лет, ни днём больше. Он покинул этот мир в день своего рождения, прожив долгую, сложную, противоречивую, насыщенную событиями жизнь. В ней было всё: и радость побед, и горечь поражений. Художник продолжает жить в своих произведениях, в которые вложил свои мысли, чувства и то, что не посмел высказать словами. И будет жить до тех пор, пока его холсты будут доступны для общения».

Сегодня его творчество называют свидетельством эпохи, говорят о неповторимом стиле живописца, о месте в искусстве, которое ещё предстоит оценить по-настоящему. Конечно, большое видится на расстоянии, кто ж с этим спорит? Но и при жизни Олега Грачёва было ясно, что его творчество - это явление в искусстве. Не подверженное модным влияниям, меркантильности. Мало кто живёт в миру анахоретом. Он был в определённом смысле отшельником, проводящим время не в молитвах, а в раздумьях и воплощающих их трудах. 

Он считал, что в каждой работе надо выражаться предельно мощно, потому что задача художника - не радовать глаз, а бередить душу. Считал, что художник должен быть, прежде всего, интересным, содержательным человеком. И дал ещё такое определение: «Художник - это человек, который любит. Природу. Людей. Жизнь. А каждая картина должна быть исповедью».

И теперь мы внимаем этой исповеди Олега Грачёва. И жалеем, как водится, что не успели сказать ему простых искренних слов, которые так нужны каждому человеку, а творческому особенно. Но объяснения в любви, наверное, все, же не бывают запоздалыми. Тот, к кому они обращены, наверняка слышит их. А скорее всего, слышал их всегда. Ведь разговаривают не только голосами, но и душами. Слышал, но не подавал виду, чтобы никого не смутить.

Однажды на мой вопрос, с каким чувством он приходит на свои выставки, Олег Валерьевич ответил со свойственной ему лаконичностью:

-  тем же, с каким живу. На выставках больше смотрю на людей, чем слушаю их. Всё, что мне надо узнать, понимаю по их глазам. Моя жизнь не в публичности, а в мастерской, она - моё спасение. 

Его неспроста называли эрудитом. Как-то совершенно неожиданно, и, надо сказать, к месту, процитировал… Карла Маркса: «Чтобы получить наслаждение от произведения искусства, надо быть художественно образованным». Это был тактичный ответ молодому коллеге, попросившему разъяснить символику одной из работ. 

Олег Грачёв в той плеяде мастеров, которые создали авторитет крымской школе изобразительного искусства. Они не только сохраняли чистоту вкуса, но и помогали другим почувствовать его аромат. 

На выставке, которой в Симферопольском художественном музее отметили столетие со дня рождения Мастера, представлено поистине программное произведение автора - триптих «Формула вершин». Поражающий мощной энергией и бередящий душу. Взывающий к горнему.

Как каждого творца, его волновал вопрос - войдёт ли созданное им в вечное искусство. Пока никто на него не ответит. Но можно с уверенностью сказать: имя Олега Грачёва вошло в анналы современного крымского искусства, как части искусства российского.

P. S. В изданном искусствоведом Игорем Липуновым и другом семьи художника Антоном Трофимовым к столетию мастера художественном альбоме собраны не только репродукции картин, но и интервью разных авторов, у которых были индивидуальные подходы к личнос-
ти собеседника. И эти «мазки» создали определённую объёмность словесному портрету нашего талантливого современника, соединившего век минувший, на заре которого родился, с веком нынешним, в который шагнул легко и непринуждённо, внеся своё мироощущение, свою богатую палитру.