Нащупать красоту: творческий путь севастопольского скульптора Константина Цихиева

Как передает Крымская газета,

Без работ скульптора Константина Цихиева сегодня трудно представить набережную Ялты с Михаилом Пуговкиным в образе режиссёра Карпа Якина, детский парк Симферополя со святыми Петром и Февронией или Матросский бульвар Севастополя с картой-памятником в честь брига «Меркурий».

Работы севастопольского мастера настолько естественно вписаны в пространство, что благодаря этой воздушной естественности даже при всём объективном величии могут показаться мимолётным виденьем.

ЛЕПИЛ С ДЕТСТВА

Творческая судьба скульптора лишний раз доказывает, что научиться талантливо лепить (одно из любимых слов мастера, кстати) невозможно, даже получив лучшее художественное образование. Грамотность исполнения неспособна восполнить отсутствие самобытности, а главное, таланта. Отсутствие академического образования не помешало Ван Гогу, Фриде Кало или Полю Гогену осветить тёмные коридоры вечности лучами гениальности. А что же тогда возможно? Полжизни идти к себе, добросовестно и небезуспешно работая по специальности инженером. Долгие годы увлекаться художественной керамикой, зарабатывая на жизнь иным, далёким от творчества трудом.

Но, как писал о поэзии Маяковский, «слово мчится, подтянув подпруги». Так и образы, годами не прекращающие свой невидимый танец на подушечках пальцев скульптора, мчатся навстречу воплощению. Так сам Цихиев в свистопляске юдоли мчался к себе настоящему. Начиная с детских лет, когда на острове Среднем в Мурманской области «читал, рисовал, лепил».

– Лепил с детства, рисовал, в выставках участвовал, – говорит мастер. – У меня долгое время в голове и мысли не было о том, чтобы увлечься скульптурой. Рисовал-то я всегда: и когда в детскую художественную школу ходил, и когда служил на Северном флоте, где командование мне выделило помещение под художественную мастерскую. Вернувшись со службы, сказал родителям, что хочу быть художником. Но они хотели, чтобы у меня была более фундаментальная профессия. Поступил в институт. А курсе на четвёртом приятель, работник Херсонесского археологического заповедника (ныне музей-заповедник «Херсонес Таврический». – Ред.), предложил устроиться там художником.

С музеем судьба Цихиева сводила дважды. Первый раз – когда, последовав совету приятеля, пошёл трудиться в отдел «Гераклейские Клеры», где по просьбе исследователей зарисовывал античную кладку и другие археологические находки. Затем было возвращение в «Херсонес Таврический», где тогдашний руководитель Леонид Марченко позволил художнику построить на территории учреждения мастерскую, в которой он занимался керамикой.

«ЭТО ЖЕ НАДО ИЗ БРОНЗЫ ЛИТЬ!»

– Я увидел там такие забавные детские штучки, такие стилизации интересные. Загорелся: как хочется этим всем заниматься! – рассказывает скульптор. – Тогда только женился, с женой и ребёнком жили в двухкомнатной квартире с родителями. И я, как появлялось время, в туалете запирался и пытался что-то лепить. Потом в одной фирме изготавливал номерки для дверей – до сих пор встречаю их в севастопольских подъездах.

Затем судьба свела Цихиева с художником-керамистом Мурадом Сихарулидзе.

– Мурад Семёнович помог мне собрать печку для обжига, – вспоминает скульптор. – Мы тогда переселились в однокомнатную квартиру, и там на балконе я приспособил эту печурку. У меня всегда было очень чисто, друзья даже шутили, что не видно, что здесь работает керамист. Для меня тогда бронза была из разряда космических высот.

Тогда же в повседневную жизнь мастера начали входить всяческие вернисажи. Керамика принесла ощутимый материальный доход.

– Заинтересовавшийся моими работами мастер из Киева увидел один мой пластилиновый эскиз («Морячок») и сказал: «Это же надо из бронзы лить!», – вспоминает мастер. – Привёз я эту работу в Киев. Нашли форматора, тот заформовал и взял за это достаточно много денег. Я посмотрел на форму и понял, что дальше буду работать сам. Если ты можешь сделать микропроцессор, то что для тебя стоит освоить технологию обжига керамики и тому подобное?

«С НИМ БУДЕТЕ РАБОТАТЬ!»

– Я стал приходить к нему в мастерскую и там работать, – рассказывает Цихиев. – Иногда просто сидел и смотрел, как он подходит к решению тех или иных творческих задач. Станислав Александрович очень тепло ко мне относился.

В 2008 году на похоронах Чижа скульптор познакомился с архитектором Георгием Григорьянцем, творческое сотрудничество с которым продолжает по сей день.

– Возвращались с кладбища, шедший передо мной Георгий Саркисович, который сотрудничал с Чижом, растерянно произнёс: «С кем мне теперь работать?», – вспоминает он. – «Вот с ним будете работать», – указал на меня художник Игорь Шипилин. С тех пор мы с Георгием Саркисовичем дружим. Общаемся буквально каждый день.

В соавторстве с Григорьянцем Цихиев создал немало монументальных работ. Одной из последних (и дай бог, не последней) должна стать скульптурная композиция, изображающая трёх главных героев повести Бориса Балтера «До свидания, мальчики!» и самого автора произведения. Её планируется установить в Евпатории, на набережной имени Терешковой в рамках проводимой там реконструкции. Как известно, события в повести разворачиваются в довоенной Евпатории, притом что город детства автор прямо не называет.

Страшно сказать, но открытия этой композиции евпаторийцы дожидаются 11 лет! Осенью 2011-го на месте будущего памятника открыли закладной камень. В церемонии участвовали народные артисты России Евгений Стеблов и Николай Досталь – исполнители главных ролей в одноимённой экранизации Михаила Калика. Знакомый и со скульптором, и с эскизом будущего памятника Стеблов отметил, что не перестаёт удивляться тому, как художественное произведение начинает свою новую легендарную жизнь в традициях города.

Алексей ВАКУЛЕНКО

Источник: https://gazetacrimea.ru